Digital resources in the Social Sciences and Humanities OpenEdition Our platforms OpenEdition Books OpenEdition Journals Hypotheses Calenda Libraries OpenEdition Freemium Follow us

Никифор Панкратов

 

 

Никифор Семенович Панкратов. Источник: Центральный архив Министерства обороны РФ

 
Полк был потрепан не столько в боях, сколько измотан походами и форсированными переходами
 
Я должен был доставать боеприпасы, а Соколов вербовал людей
 
 
Мы их подпустили метров на 10
и сделали залп всем отрядом

Партизанский отряд в походе (без даты, 1941-1943). Фотограф: Г. Петрусов. Источник: Мультимедиа арт музей / Московский дом фотографии

 
Всего полицейских и немцев было убито 152 человека
 
Они привешивают людей за челюсть железным крюком, как рыб

Публичная казнь на улице Карла Маркса в Минске. 26 октября 1941 г. Источник: Мультимедиа арт музей / Московский дом фотографии.

НАРБ. Фонд Р-750. Оп. 1. Д. 118.

Комиссия по истории Великой Отечественной войны

Стенограмма беседы с тов. Панкратовым Никифор Семеновичем[1] (начальник штаба партизанской бригады БССР[2])

29 декабря 1942 г.

Беседу проводил научн. сотр. т. Шкадаревич

Записывала стенографистка т. Лапутина.

Родился в 1902 году в Сталинградской области[3], Комсомольском районе, хуторе Сенном[4] в семье крестьянина-бедняка. […]

В 1941 году назначен командиром мотострелкового полка 26-ой танковой дивизии, тоже в Минске. Война застала меня, когда я расквартировывался с полком в Станькове Дзержинского района[5], где я был начальником гарнизона. […]

Полк участвовал с начала войны и до 26 июля в беспрерывных боях. Был потрепан не столько в боях, сколько измотан походами и форсированными переходами. Задачей дивизии было из окружения не выходить, а драться у Могилева, где мы занимали оборону. […] В конечном итоге, когда кончились патроны и снаряды, полки были потрепаны, а я сам был ранен в ногу и в спину, мы группами стали выходить из окружения в лесу. Я со своими командирами и красноармейцами находился в лесах в тылу у врага до конца октября.

В конце октября, поскольку я был ранен, мои командиры устроили меня сторожем засолочного пункта в местечке Самохвалово[6], где я находился до полного выздоровления. В апреле месяце 1942 года я ушел на торфозавод, где работали красноармейцы, бывшие окруженцы, километрах в пяти от Самохвалова. Шел я туда с целью организовать группу и уйти в лес. Там я повстречался с тов. Соколовым, который сейчас находится здесь, в Москве. Мы на торфозаводе поработали с ним некоторое время, а потом договорились уйти в лес. Он сказал, что там много красноармейцев и можно организовать группу партизан. К этому предложению я и прицепился. В совхозе[7] мы подыскали одного сапожника из Горького[8], Бакина Ивана Федоровича, и втроем сделали совещание в лесу о распределении работы по вопросу вербовки людей и заготовки патрон и оружия. Работу эту распределили так: я должен был доставать боеприпасы, а Соколов вербовал людей. Оружие я доставал таким образом: в километрах семи был лес Жданы, где находились склады авиачастей. Они были подорваны. Люди знали, что там валялись патроны. Я пошел туда и заготовил патроны. […]

Поскольку к нам связь так и не пришла, мы решили выйти в лес одни. У нас сначала была группа в 11 человек, которая потом раскололась на две группы и действовали самостоятельно. […] 22 июня мы встретились с партизанским отрядом, в котором командиром был капитан Никитин Николай Михайлович, и влились в его отряд. Я был назначен начальником штаба отряда. Это было 28 июня. Отряд насчитывал в себе 5 рот, что примерно 300 с лишним человек. […]

25 утром наш лагерь был окружен немцами и завязалась перестрелка. Мы вышли из окружения болотом на остров, который назывался островом Покровского […]. Километров пять мы шли болотом по воде. Оттуда мы вышли к станции Негорелое[9], где находились наши две роты, получившие задание взорвать мост на ст. Негорелое. Нам доложил командир отряда, что мост они не подорвали, а подорвали полотно железной дороги в нескольких местах. […] Оттуда мы выступили в Копыльский район[10] в лес, где 4 июля мы сделали 30-минутный привал. Разведка доложила, что замечены немцы и их подводы движутся по направлению к деревне. Я выслал дополнительную разведку уточнить обстановку. Мне доложили, что движутся сто мобилизованных немцами крестьянских подвод и человек 50 немцев на лесосплав. Там три дня подряд партизаны из Копыльского района приходили к речке и спускали лес в воду. Поэтому немцы решили выслать карательный отряд, чтобы поставить там охрану и сплавить наконец лес. Мы решили сделать засаду. […] Часов в пять 40 немцев, один офицер и один переводчик-русский возвращались обратно. Мы их подпустили метров на 10 и сделали залп всем отрядом. Все немцы были уничтожены. Остались ранеными переводчик, два солдата и офицер. Переводчика убили партизаны, когда он кричал: «Cпасите, я свой!», а офицера и двух солдат взяли в плен. Забрали все трофеи, сняли с немцев обмундирование и обувь, и двинулись дальше. […]

Мы прибыли в Копыльский район, местечко Тимковичи[11], где была молочная ферма. Там мы разбили все молочные аппараты и двинулись к деревне Углы[12]. […] В деревне Углы мы встретили партизанскую бригаду, командиром которой был тов. Капуста[13]. Мы установили с ним связь. Договорились идти вместе в Налиботскую пущу[14] на железную дорогу, где была выставлена охрана из наших крестьян без оружия, метрах в ста один от другого. Это охранение выставляется только ночью, днем никого не ставят. Если крестьянин заметил партизан, он должен кричать другому «партизаны идут», а тот передает дальше. Мы подошли ночью вплотную к крестьянам, охраняющим ж. дорогу, захватили их, собрали в кучу, поставили около них пост и сказали, что, если они будут кричать, мы их расстреляем. Тогда они стали просить нас не взрывать в том месте железную дорогу, так как иначе все их семьи будут расстреляны. Мы обещали пройти это место и ушли дальше в Налиботскую пущу. […]

24 июля в местечке Ушачи крестьяне пожаловались, что немцы забирают у них соль, скот и т.д. Мы решили отомстить немецкому гарнизону в Ушачах[15]. […] Мы действовали совместно с бригадой Дубровского в 50 человек. Сразу открыли огонь и начался бой, который продолжался два часа с половиной. Начальник штаба 3-го отряда еще до выстрелов ворвался в деревню и захватил казармы полицейских и поджег их. Там сгорело 80 человек полицейских. Надо сказать, что этим он подпортил нам дело, так как дал свет и осветил то место, где должны были проходить партизаны. Пришлось идти в обход. Таким образом, мы провели операцию с потерей 4 человек убитыми и трех ранеными. Всего полицейских и немцев было убито 152 человека. В плен взяли бургомистра, его жену и дочь. Командир 6 отряда Камнев их собственноручно расстрелял.

После этой операции были мелкие стычки, которые трудно припомнить, но которые у меня записаны. […]

21 октября мы перешли линию фронта в количестве 406 человек у деревни Чурилово[16], правее Невеля[17], и прибыли в штаб белорусского партизанского движения, где бригада остановилась на отдых, в г. Торопец[18]. […]

Зверства немецких оккупантов[19]

4, 5, 6 и 7 ноября немцами было уничтожено в Минске 56 тысяч евреев[20]. Грудных детей немцы убивали об стенку, хватая за ноги, или заставляли матерей их убивать. Евреев закапывали живыми в яму и автоматом проводили по ним. Конечно, многие были зарыты живыми. Происходит это на Юбилейной площади в Минске и на бывшем еврейском кладбище. Брызгали из шланга бензином и поджигали евреев. Несколько еврейских кварталов в Минске огорожено и запрещено евреям оттуда выходить на базар и продавать продукты. Зимой запрещено отапливать помещения.

Русских немцы тоже не любят […], считают их самыми отсталыми и некультурными. На работу русскому поступить очень трудно.

Немцы понастроили виселицы на площадях, в парках и у театров. Последнее время виселицы устраивают в каждой волости[21], причем привешивают людей за челюсть железным крюком, как рыб. […]

С пленными немцы обращаются очень жестоко. За три месяца только в лагерях погибло 35 тысяч пленных, не считая евреев и партийных работников. В Минске больных тифом запирали в конюшни и жгли живьем. В феврале месяце в Минске же на улицах расстреляли 3 тысячи человек. Семьи, в которых отцы или сыновья ушли в партизанские отряды, расстреливаются или вешаются.


[1] Панкратов Никифор Семенович (1902-1943), командир 26-го мотострелкового полка (26-я танковая дивизия). Заместитель командира по строевой подготовке 9-й механизированной гвардейской бригады в августе 1943 года скончался в полевом госпитале.

[2] Аббревиатура: Белорусская Советская Социалистическая Республика.

[3] Сегодня Волгоградская область.

[4] Сегодня часть Михайловки.

[5] Станьков (Минская область) расположен в 37 км к юго-западу от Минска.

[6] Не удалось определить точное месторасположение этой деревни, однако ясно то, что группа проделывает долгий и трудный путь из Могилева в Негорелое, примерно в 235 км к западу.

[7] Государственное сельскохозяйственное предприятие.

[8] Сегодня Нижний Новгород.

[9] Город Негорелое расположен в 45 км к юго-западу от Минска.

[10] Город Капыль расположен в 88 км к юго-юго-западу от Минска.

[11] Город Тимковичи находятся примерно в 11 км к юго-западу от г. Капыль.

[12] Деревня Углы расположена в 10 км к юго-востоку от г. Капыль.

[13] Капуста Филипп Филиппович, командир партизанской бригады имени Ворошилова, см. https://partizany.by/partisans/30662/.

[14] Лесной массив, 60 км западнее Минска. Здесь название белорусское, по-русски – Налибокская пуща.

[15] Город Ушачи расположен в 155 км к северо-северо-западу от Минска.

[16] Деревня Чурилово расположена в 280 км к северо-востоку от Минска.

[17] Город Невель расположен примерно в 40 км от места пересечения границы.

[18] Небольшой городок, расположенный чуть более в 100 км от пункта пропуска.

[19] Важно помнить о дате интервью с Панкратовым: 29 декабря 1942 года.

[20] Предполагаемая здесь масштабная операция прошла 7-11 ноября. Возможно, количество погибших сильно преувеличено. Мемориальный музей Холокоста США оценивает число уничтоженных евреев в этот период от 6 500 (согласно немецким документам) до 12 000 (согласно советским данным). Также возможно, что Панкратов говорит о «5,6 тысячах» жертв, а число было ошибочно напечатано как «56 тысяч».

[21] Волость – самая мелкая административно-территориальная единица в дореволюционной России. После 1918 г. упразднены. Оккупационные власти восстановили волости. В каждой волости имелись комендант, начальник земельного отдела, начальник снабжения, рота полицейских.

 

 

 

 

OpenEdition suggests that you cite this post as follows:
survivorsger (June 18, 2021). Никифор Панкратов. Soviet Survivors of Nazi Occupation. Retrieved May 1, 2025 from https://doi.org/10.58079/ump6


You may also like...